Обзор финала Литературным обозревателем Владимиром Гутковским
К сожалению с течением времени моя работоспособность (как и зрение) постепенно ухудшаются. Поэтому в обзоре текстов финалистов мои комментарии будут более лапидарными, чем обычно. Не взыщите.
1. П – 2223
ЛОДКА
Я не трогала воду, страшилась ее движений. Он размазывал соль по ошпаренной солнцем шее. И такое затишье, что птицы совсем не пели. Только ловчие весла со дна поднимали зелень. Под ногами ходила река тяжело и жадно. Мы буравили ил, непроглядные пятна, пятна. Он распахивал руки, и рыбы к ладоням льнули. Говорил мне: "Плыви, плыви!" И я тонула. Опускалась на дно, как горячий прибрежный камень. Занимался закат золотистыми языками. Широко расползались круги. Проступали остро Перетлевшие листья, белесые рыбьи кости. Говорил: "Ничего, ничего, мы начнем сначала." Я послушно молчала, и лодка меня качала. Только голос его постепенно сходил на кашель. Поднималась река и стояла темно и страшно. Больше нет мне распахнутых рук над моей пучиной. Но я делаю точно, как он меня научил. Я тону глубоко, а потом начинаю сначала. И лодка меня качает.
В обзоре второго тура это стихотворение было охарактеризовано так:
Очень глубокий, выразительный и образный текст. Производит сильное впечатление
Не могу не согласиться. С собой. Что в тексте? Это всепоглощающее течение. Воды, жизни, времени. Воссозданное с первозданной густотой и полнотой. И вечный голос зовущий в никуда и к себе: "Плыви, плыви!" И я тонула. И снова, и снова: "Ничего, ничего, мы начнем сначала.". И вывод неизбежный и спасительный: ...я делаю точно, как он меня научил. Я тону глубоко, а потом начинаю сначала. И лодка меня качает.
Повторюсь: стихотворение заслуживает признания и высокой оценки.
2. П-2224
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ "Разбирая себя на атомы, Собирала другую. Новую." Саша Бартель Знать не знаю, и ведать не ведаю Ничего про обратный билет. Сквозь меня – продолжение следует – Прорастает рассеянно свет.
Прорастает по новой. Без памяти. И качается с ветром иным Вправо-влево невидимый маятник За фасадом стеклянной стены.
Если вслушаться – звон колокольчиков. Присмотреться – обычная мгла. Этот мир мне не должен нисколечко, Разве только немного тепла Да нехитрого счастья охапочку За системами координат…
Остальное – иллюзии, папочка… (Тель-Авив. Ботанический Сад)
В обзоре второго тура было отмечено: Текст в чем-то перекликающийся с предыдущим. И столь же нетривиальный в своем поэтическом рисунке.
И в самом деле. Только цитаты:
Сквозь меня – продолжение следует – Прорастает рассеянно свет.
И качается с ветром иным...
Присмотреться – обычная мгла.
Этот мир мне не должен нисколечко, Разве только немного тепла
Остальное – иллюзии...
Заслуживает внимания.
3. П-2284
ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ СТАНСЫ
В стороне от дорог, непохожих на истинный путь, А как будто светящихся вечного ада кругами, Неоглядный простор, что не спрятать и не зачеркнуть, От Москвы расстилается вдаль, как ковер под ногами. Настороженно смотрит глубинка на стольный вертеп, Засылает гонцов, а они в этом жерле сгорают, Если выжил в Москве, если к подлинным краскам не слеп, Помни, чем ты обязан родному медвежьему краю: Где-то там Енисей, как шатун, бродит в темных лесах, И трясет этот лес на своих ледяных перекатах И усыпана густо щепой вдоль пути полоса Лесовозных следов, исчезая в еловых закатах. А на дальнем краю, что свисает акульим хвостом, Звероловы жуют чайный жмых вперемешку с табачным И кидают прищуренный взгляд на недальний Восток, Карабин разряжая вослед облакам аммиачным. Океан, Хокусай, энергетика солнечных струй, Свет небес, опрокинутый в вечнозелёные волны, Песней в сердце проникни, срази же меня, очаруй И одну лишь мечту-красоту постарайся, исполни. Чтобы жить мне не там, где союз воровства с нищетой, И не с теми, кто тешится, глядя на это соседство, И не так, чтоб в бронзе сиять над гранитной плитой, А с любимой, в саду, созерцая счастливое детство, Где нет времени, только меняются краски шатра Над твоей головой, да звенят по кустам менестрели, Где высокое небо сигналит всю ночь, до утра, Да буран за окном не страшней озорной карусели.
Первое впечатление при обзоре текстов второго этапа:
Очень ладно и складно сконструированная по законам жанра поэтическая композиция. Задающая многие актуальные (и вечные) вопросы. И находящая на них ответы пусть и не вполне оригинальные, но от этого не менее верные.
К ее достоинствам я бы отнес достаточное количество выразительных и емких поэтических формул. К примеру:
В стороне от дорог, непохожих на истинный путь,
Настороженно смотрит глубинка на стольный вертеп, Засылает гонцов, а они в этом жерле сгорают,
Звероловы жуют чайный жмых вперемешку с табачным И кидают прищуренный взгляд на недальний Восток,
Свет небес, опрокинутый в вечнозелёные волны,
Где нет времени, только меняются краски шатра
и т. п. А недостатками, возможно, являются затянутость и известная очевидность сюжета и его стихотворной реализации.
Так что название текста можно посчитать и его самохарактеристикой.
4. П-2285
ДЕРЖИ
Мой опыт - тиран мой - хранилище, ларчик, капкан, В нём собрано всё, чем Создатель питал меня прежде. И я поневоле теперь продавец-шарлатан, А ты безразличный ко мне покупатель надежды.
Смотри, открываю сокровища, словно гора Искателям гибельный путь вглубь себя обнажает, Там в адских силках меня держит нещадно Вчера, И сердце трепещет моё, но уже не летает.
Ночами я вижу себя над холмами в дали, Искусно сложённой из рисовой гладкой бумаги, Где с неба призывно курлыкают мне журавли, Где сливы китайские, осы, драконы и флаги.
И вот я лечу за потерянной стаей наверх, Меня поднимают ветра, как фонарик, всё выше. Я больше не рисовый змей, я - пылающий стерх, И клич журавлиный всё чётче и явственней слышен.
Исчезнуть, укрыться в лазоревом небе, дразня Осеннее солнце, и вот уже сброшены сети... Но девочка в шёлковом платье держала меня, Держала так крепко, как могут держать только дети.
Краткая предварительная характеристика: Ощущение полета, искушение полетом, воспоминание о полете. Выражено вполне впечатляюще.
В довольно сложной конструкции текста его многочисленные смыслы скомпонованы друг с другом достаточно органично. И разворачиваются последовательно и многогранно.
А приводимые далее цитаты свидетельствуют о хорошем поэтическом вкусе и уровне стиха.
Мой опыт - тиран мой - хранилище, ларчик, капкан...
И я поневоле теперь продавец-шарлатан, А ты безразличный ко мне покупатель надежды.
...в адских силках меня держит нещадно Вчера...
Ночами я вижу себя над холмами в дали...
И вот я лечу за потерянной стаей наверх...
Я больше не рисовый змей, я - пылающий стерх, И клич журавлиный всё чётче и явственней слышен.
Исчезнуть, укрыться в лазоревом небе...
Но девочка в шёлковом платье держала меня, Держала так крепко, как могут держать только дети.
Серьезная работа.
5. П-2295
ПИСЬМО ЗАМОРСКОГО КОРОЛЕВИЧА ИЗ РУСИ
Приветствую, отец. Ну как дела? Тебя ещё не выбить из седла, как многие мечтают в королевстве?! А здесь война сменяется чумой, до смерти – два аршина по прямой, и сажень – до иных великих бедствий.
Отец, я не смеялся восемь лет. Здесь воздух от несчастий перегрет, и плач ветров тосклив и монотонен. Здесь крыс намного больше, чем людей. А впрочем, как сказал стрелец Гордей: «Пока здесь эти твари, мы не тонем».
Рогожная душа не любит шёлк. Был сильный голод, Бог в тот год ушёл, забрав трудолюбивых и хороших. И множились дубовые кресты. Я выл голодным псом до хрипоты, пугая заблудившихся прохожих.
Отец, здесь тёмный люд и тёмный край, в котором правит ёкарный бабай. Его все почитают с малолетства. Я в словнике (на пасху аккурат) прочёл, как объяснили слово «брат» – мол, это некто в битве за наследство.
В семье моей всё та же пастораль: жена глядится в зеркало, как в даль, в то самое, от умершей царицы, кра2308суется и бредит, хохоча. Я пью в расстройстве брагу по ночам, и хочется по-русски материться. Я медленно пошёл ко дну, и мне, гораздо проще жить на этом дне, поскольку там проблемы смехотворны.
Бывай, отец. Пиши и не болей. С приветом, королевич Елисей, в котором Русь давно пустила корни.
Как прочитался текст на втором этапе: Впечатляющая поэтическая композиция. Не знаю уместно ли, но процитирую себя: «...Вечное колесо. Меньше чем ничего» может быть только все...».
Можно воспринять его как отсылку к конкретным пространственным и временным обстоятельствам. Да нет, он носит, пожалуй, универсальный характер.
А то, что кое-где порой (слишком затянувшейся порой) многие приметы сгущаются и уплотняются (и уплощаются) до полной невыносимости и непереносимости... Так это просто не повезло.
Подтверждающие цитаты:
...здесь война сменяется чумой, до смерти – два аршина по прямой, и сажень – до иных великих бедствий.
... я не смеялся восемь лет.
Здесь крыс намного больше, чем людей.
Рогожная душа не любит шёлк.
Бог в тот год ушёл...
И множились дубовые кресты.
...здесь тёмный люд и тёмный край...
...как объяснили слово «брат» – мол, это некто в битве за наследство.
Я медленно пошёл ко дну, и мне, гораздо проще жить на этом дне, поскольку там проблемы смехотворны.
С приветом, королевич Елисей, в котором Русь давно пустила корни.
Ну, что тут скажешь? Восплачем, братие. Мы и себя изменить не в силах. Тем более...
6. П-2301
КУДА УМЕСТНЕЙ БЫЛО Б УМЕРЕТЬ…
Куда уместней было б умереть, чем от твоих объятий обмереть, когда осталось жизни уж на треть, когда по волосам уже не плачут. Но снова о весне кричат грачи, и сердцу не прикажешь: замолчи, хоть нежность обречённая горчит, и что с того, что я грешна иначе.
Да, я странна, но это мне идёт. А кто не странен? Только идиот. Нормальных нет, - сказал Чеширский кот, и это было, в сущности, нормально. Да, я стара, но ведь любовь старей, старее всех церквей и алтарей... Твоё лицо при свете фонарей... И счастье было, кажется, в кармане.
Хотя я до сих пор не поняла, что это было — глаз ли пелена, или душа и впрямь опалена божественным огнём из преисподней. Что это было - прихоть и каприз, или небес таинственный сюрприз, и я кружусь с тобой под вальс-каприс, и всё уже исполнится сегодня.
Первоначальное восприятие: Ничего с любовью поделать нельзя. Она по-прежнему капризно кружится в вальсе. И напевает свои торжествующие песенки. Пусть и немудреные, но великие.
Высокий лирический накал текста не может не отзываться в каждом душе и сердце. Независимо от их возрастной отметки и их соответствующей изношенности.
Многое хочется (и уместно) цитировать. В этой связи.
Куда уместней было б умереть, чем от твоих объятий обмереть
...когда по волосам уже не плачут.
Но снова о весне кричат грачи...
...ведь любовь старей, старее всех церквей и алтарей...
...душа и впрямь опалена божественным огнём из преисподней.
...и всё уже исполнится сегодня.
Любовь еще не сказала последнего слова. В этом конкурсе во всяком случае.
7. П-2266
САЛФЕТКА
Зелёная ветка, растущее благо, глотая нектар грозового озона, взрослела и знала, что станет бумагой, не просто бумагой - бумагой особой.
Отменной, отборной. И вечером чёрным под облаком-шапкою мягкого света хранить будет формулы смелых ученых, а, может быть, мудрые мысли поэта.
Но смысл и домысел - разные силы. Кто станет считаться с ничтожною веткой? Решил сортировщик надежд древесинных, что быть этой ветке обычной салфеткой.
Салфеткой... Хранилищем тайным объедков... Приставкой к салатам, нарезанным всуе. И вместо чернил, тёмно-синих и едких, покорнейше впитывать пьяные слюни.
Громады бумаги, белейшей и писчей, лежали, как дальний несбыточный остров. С презрением, вызванным новым обличьем, её провожали вчерашние сестры.
А позже - кабацкая вечная копоть. Безликие ночи. Мышиные тени. ...На мятой салфетке, под крики и хохот, две строчки дописывал дерзкий Есенин.
Вот что я отметил ранее: У поэта даже салфетка находит поэтическое применение. Всюду жизнь!
Текст игровой, веселый и раскованный. И вместе с тем наполненный далеко не очевидными смыслами. А поэзии игра отнюдь не противопоказана. Совсем наоборот.
Обратимся к цитатам.
Зелёная ветка... взрослела и знала, что станет бумагой...
Отменной, отборной... ...хранить будет мудрые мысли поэта.
Но смысл и домысел - разные силы...
...быть этой ветке обычной салфеткой.
Салфеткой... ...покорнейше впитывать пьяные слюни.
Громады бумаги, белейшей и писчей, лежали, как дальний несбыточный остров. С презрением, вызванным новым обличьем, её провожали вчерашние сестры.
А позже - кабацкая вечная копоть...
...На мятой салфетке... две строчки дописывал дерзкий Есенин.
Повезло! Есенину, что подвернулась салфетка. Теперь она экспонат литературного музея.
8. П-2308
СУМЕРКИ
Моей бабушке Зине, живьём с малолетним сыном закопанной в землю карателями во время Великой Отечественной войны
Зина, сегодня сумерки, что кисель. Снова сентябрь увяз в придорожной жиже. Струи дождливо тянутся в канитель, прошлое прилетает, садится ближе.
Значит, сегодня что-нибудь сотворю – жжётся во рту, стремится наружу слово. Помнишь, ты тоже верила сентябрю, свято включая веру в свою основу.
Помнишь, учила сына: “Не обмани! Станешь большим и сильным, таким как папа”. “Хайль!” – за окном вопили больные дни, к новой оси времён поднимая лапы.
Младшие братья бегали посмотреть, Свёкор стонал на печке, как ветер в роще. Зина, они все выжили в эту смерть, после войти в другую им было проще.
Жили, что не жили – плакали по ночам, в снах собирали в кучу родные кости. Что ты такое крикнула палачам в их безмятежный час абсолютной злости?
Гордо шептала сыну: “Не устрашись, папа придёт, за нас отомстит, мой милый». Что ты такое знала про эту жизнь, если спокойно встала на край могилы?
Тихо сжимала сына в подземной мгле… Пан полицай остатки допил из фляги. Вспомни его повязку на рукаве. Нынче у нас на улицах те же флаги.
Память пронзает доверху из-под пят. Это свобода – право взойти на плаху. Если отринешь – мёртвые возопят, примешь – и сразу станешь сильнее страха.
Зина, сегодня сумерки…
Остается повторить: Вечная история. Вечная память!
Очень пронзительно, но без надрыва.
Комментировать и цитировать особой необходимости нет.
Нужно просто сопереживать и пропускать через себя эту великую народную и человеческую трагедию. Отображенную в достойной поэтической форме.
9. П-2341
ВЕСЕННЯЯ АЛХИМИЯ Весна. Титаники махинами плывут ко льдам… Всю ночь промучаюсь с алхимией и аз воздам. Смешаю фейерверк гормоновый внутри реторт, протуберанец феромоновый и кровоток! И! Жизнь почти что опрокинута. Беги! Лови! И вот она – моя алхимия, гудит в крови. В ушах – то шёпот, то мелодия, то скрип весла, то раззвонившиеся вроде бы колокола. То восхитительное снится мне – но до поры: потом приходит инквизиция и жжёт костры… И сердце в бездну обрывается, а после – вскачь! И согрешить бы, и покаяться. То смех, то плач… То вдруг захочется ожечься мне и боль вернуть, в глазах бездонных этой женщины вновь утонуть… И, выплыв в гавань губ подкрашенных из забытья, в душе, стыдясь себя вчерашнего, искать изъян…
Расплав страстей! Но сроки годности – на волоске. И отступаю. То ли в гордости, то ли в тоске… Весна-язычница, грехи мои сведи к нулю! Такая дивная алхимия! Бегу. Ловлю слова – неслышны, неразборчивы – ручья, травы… Весна! Заслуживаем большего? Я – нет! А вы? Я ранее отреагировал следующим образом: Все заслуживают. И автор тоже. Текст это убедительно доказывает. ...моя алхимия... гудит в крови! - восклицает автор. Но я в декларируемом им расплаве страстей, который наполняют (заполняют) фейерверк гормоновый... и протуберанец феромоновый... разбираюсь уже плохо. Честно признаюсь. Потому посчитал бы для себя недобросовестным комментировать этот текст.
10. П-2361
ПРОЛОГ К «ЗОЛОТОМУ КЛЮЧИКУ»
Он сидит на стуле, греется у огня. От него ложится тень на щербатый пол. За стеной метёт. Но событий лихой сквозняк никаких щелей в мастерской себе не нашёл.
И, однако, холодно. Только он да очаг согревают друг друга. Тюбиков скорлупа. На гвозде куртка – нет ни жены, ни чад, потому и азбуку некому покупать.
Он почти старик. Ладони ловят тепло. Интерьер скупой из темени по углам и еловых подрамников. Верный ему оплот не пускает сюда лишний и праздный хлам.
Он прошёл сквозь жизни пожар и успеха дым, он видал и гари, и блики ночных костров, он глядит туда, куда не попасть другим – уроженец вольного города Мастеров.
Ничего нигде никогда не сгорит дотла. Приручает пламя зябкий ночной рубеж. На полу палитра, кисть, и её краплак, как язык огня, горяч, своенравен, свеж.
Он устал, но не это важно – щедры дрова. Он успел сегодня сделать, что захотел. Допотопный свитер добротен и мешковат, и пылает жаркий очаг на его холсте.
Реплика от меня на втором этапе: Делай, что должно, и будь, что будет. И в конце, и в итоге. Хорошая иллюстрация.
Действительно пролог к «Золотому клшючику». И его поэтическая квинтэссенция.
Он сидит на стуле От него ложится тень на щербатый пол. ...событий лихой сквозняк никаких щелей в мастерской себе не нашёл.
нет ни жены, ни чад, потому и азбуку некому покупать.
Он почти старик.
Интерьер скупой из темени по углам... не пускает сюда лишний и праздный хлам.
Он прошёл сквозь жизни пожар и успеха дым...
...он глядит туда, куда не попасть другим – уроженец вольного города Мастеров.
Ничего нигде никогда не сгорит дотла.
Он устал, но не это важно... Он успел сегодня сделать, что захотел.
Настоящая жизнь, настоящее дело, стоящие стихи.
11. П-2368
ПОКИДАЯ ВАВИЛОН
В непосильные дни, дни любви, бесконечной тревоги, Где тебя мне искать? Только в сон мой зайдёшь иногда, Где ты робко ласкаешь смирённого единорога, Белый агнец уснул, и мерцает серёжка-звезда.
Прохожу виноградник, не здесь ли с тобой повстречаюсь? Обовьёшь мою жизнь виноградною щедрой лозой. Я иду мимо розы, и роза бутоном качает, Чуть задетая каплей дождя, а быть может – слезой.
Вавилон зазывает, морочит, за полы хватает, А над шумом и гамом – безмолвная кроткая высь. Финикийские перстни, хитоны, шелка из Китая, – Как же много всего, без чего я могу обойтись!
Семиглавые звери, огонь в их глазищах-агатах, Голоса лжепророков, послушные звону монет… Я хочу позабыть мутно-жёлтые воды Евфрата, Эти дни без тебя, эту башню, закрывшую свет.
От навязчивой яви хочу – не могу пробудиться. И в прикрытых усталых глазах – мельтешение лиц. Город пуст без тебя. В небесах одинокая птица… Город пуст, как пустые глаза вавилонских блудниц.
Белый агнец пылает в костре, поднимается пламя, И… мрачнеют жрецы, изучая оттенки огня. Я ловлю твоё имя в гудящем вечернем бедламе, Я ловлю жадным сердцем, и нежность сжигает меня...
Характеристика второго этапа: Полнокровный текст, объемный и насыщенный.
Действительно один из лучших текстов по образной насыщенности и богатству аллюзий.
И любовь, описанная в нем, как и любая другая истинная любовь, дороже всех сокровищ мира.
Можно привести много отрывков из текста в качестве иллюстраций, но не хочется дробить его единство. Смотрите сами.
Заключение
Завершился конкурс этого года. Как всегда все мы познакомились с очень серьезными поэтическими работами. Хочется надеяться, что и судейская коллегия окажется на должной высоте и отметит лучшие стихи (то есть, практически почти все) заслуженными наградами. Всем удачи! Ваш В.Г.
|